"Мозаичная Византия в Москве, или приходи и смотри" Конфуз.

Мозаичная Византия в Москве, или приходи и смотри  

Продолжение                                                      13. 06. 2017 

                                                                             КОНФУЗ                      

Претендент, о котором так драматично упоминали староста и архитектор, всё-таки появился. Настоятель, который занимал свою священническую позицию, благословил его выполнить икону. Претендент сделал картон, повесил его на стену и куда-то пропал почти на полгода. Сергей еще и поэтому хотел тогда отказаться делать всю мозаику и закончить её на символах евангелистов. В тот момент отец Димитрий как раз и уговорил его продолжить делать свою работу, добавив, что Сергей будет делать всю работу один. А уровень лесов как раз уже разобрали до уровня изображения икон «Крещение» и «Преображение» и также верхних частей икон «Всех Новомучеников» и «Страшного Суда». Эти две последние иконы были очень большими – во всю стену. Вот на той-то стене, где должна была быть мозаика иконы «Преображение» и висел картон претендента во всю натуральную величину.

Но Сергей понял настоятеля так, что впоследствии этот картон будет снят, потому что этого очень хотели и староста, и настоятель. Но тогда почему настоятель пообещал Сергею, что тот будет в дальнейшем работать один? В сознании Сергея это была, конечно, интрига. И здесь он находился между двумя огнями – старосты и архитектора в одном лице с одной стороны и претендента на исполнение мозаики иконы «Богоявление» с другой. Настоятель ничего не знал или забыл, или может еще что... Сергей ждал, когда все образуется само по себе. И надеялся на то, что Бог все уладит. Но кто знал, что все получится так нелепо.

На следующий день Сергей взял небольшую и немаленькую банку с белой гуашевой краской, чтобы на стене прорисовать рисунок верхней части иконы «Страшного Суда».

Сергей, надо помнить, отказался от делания картонов, чтобы максимально приблизиться к древнему стилю. Поэтому исполнял рисунок прямо на стене. А потом по изображенному рисунку опять же прямо на стене прямым набором исполнял и мозаику.

Итак, Сергей, взяв банку с белой краской и кистью, стал наносить рисунок на стене, хотя всегда до этого рисовал на стене только углём. При этом он стал наносить рисунок не где-нибудь, а на западной стене, где по общему плану было задумано изобразить «Страшный суд». Как раз надо было обозначить именно то место, на котором Христос, восседая на троне, совершает свой суд над грешниками. Сергей уже стал представлять себе, как он, когда пробьет его час, неотвратимо предстанет перед Богом, дабы ответить за свои грехи. Было страшно не то, чтобы рисовать такую картину, страшно было просто представить такое.

Сергей так увлекся работой, что не заметил, как вдруг споткнулся. Бывает и такое. От резкого и неуклюжего движения, направленного на удержание равновесия, у Сергея из рук вдруг разом вылетает или точнее просто «выстреливает» эта несчастная банка с белой краской и подобно мощному снаряду ударяется в стену, на которой висел картон претендента с изображением иконы «Крещение Господне». Краска из банки мгновенно и беспощадно разбрызгалась почти по всему картону.

Вот тебе и Крещение! Кошмар!

Сергей, холодея от ужаса, бросается спасать картон. Хватает тряпку и быстро-быстро начинает стирать эту белую краску уже растёкшуюся по картону, но к еще большему ужасу видит, что вместе с белой гуашевой краской стало стираться и само изображение, сделанное претендентом на этом картоне и тоже гуашью. Это был полный провал. Что делать? Ситуация самая гнусная.

Получилось, что подлый художник варварски испортил работу своего собрата по кисти. И разве кому-нибудь, что-то можно объяснить и оправдаться без свидетелей или видеокамеры. Кто поверит? Особенно когда ясно, что они практически соперники. Полный конфуз.

Сергей был облит позором с ног до головы, как этот невинно пострадавший картон был с минуту назад облит белой гуашью. Он был совершенно выбит из колеи. Шок.

Взяв себя в руки, Сергей спокойно осмотрел всё, что сделал по недоумению своему. И что он увидел? Что он увидел!?

Картон выглядел ужасно. Разводы белой краски превратили его в какое-то абстрактное перекошмаренное полотно.

Оставлять так – всё равно, что показать, как преступник издевался над своей жертвой. Тогда Сергей опять взял белую краску и закрасил ею весь картон. Получилась такая белая чистая страница как «tabula rasa». В этом виде его «преступление» выглядело все-таки не таким зверским.

Сергей больше огорчился тем, что все это происходило перед очами мозаики Христа в куполе. Ведь за мозаичным символом образа Спаса Вседержителя невидимо стоял сам Господь. Надо знать, что принцип иконы заключен в том, что не столько молящийся видит перед собой икону, а сколько сама икона, сам образ созерцает молитвенника или тайнозрителя. Да и к тому же еще все началось с того, что Сергей в этот момент начал разрабатывать икону «Страшного Суда».

А старцы говорят – у каждого человека каждый день проходит свой маленький страшный суд. И Христос потому узнает нас, как мы любим друг друга. И Сергей впервые задумался, а любит ли он своего претендента именно христианской любовью? Этот вопрос встал ребром. Сергей точно знал одно – ненависти к нему он никакой не испытывал. Даже дух соперничества не играл никакой роли. А что бы мог ответить Сергей в этот момент Христу? Скорее то, что он любит самого Христа. И только через эту любовь к Богу, он сможет полюбить и ближнего своего и весь мир.

Вот о чем лишь на мгновение задумался Сергей, а показалось, что прошло сто лет. И после этого вдруг возникло такое ощущение, что в будущем этот Страшный Суд над каждым человеком промелькнет мгновенно, как вспышка молнии. И праведники отделятся от козлищ. Один возьмется в рай, а другой останется. Страшно подумать…

Как верующий человек Сергей старался не преступать правил православного поведения, но по немощи своей человеческой, увы, согрешал.

Сергей еще с детства часто вспоминал слова бабки Лукерьи:

«Бог всё видит!»

И теперь, когда он поднимал лицо и видел в куполе глаза Спаса Вседержителя, то невольно соглашался с бабкиными словами. Точно – Бог все видит.

Сергей, конечно, расстроился от того, что оказался таким неуклюжим. Он не искал оправдания для себя, но почти тщетно икал хоть какое-то объяснение такому своему провалу. И он случайно вспомнил цитату из Честертона. В ней как раз говорилось о белой краске. Цитата хоть немного, но поддержала упавшего духом Сергея. Он запомнил ее целиком:

«Бог рисует разными красками, но рисунок его, особенно, ярок (я чуть было не сказал – особенно дерзок), когда он рисует белым».

Цитата била не в бровь, а в глаз. Во фразе не было мистики, но явно была какая-то тайна. Ведь Бог действует через людей. Белый цвет в символике иконографии – это цвет рая. И если бы Сергей мог, он бы этот окрашенный в белый цвет бывший картон покрыл бы и золотом (символом вечности) лишь бы оправдаться в своем промахе перед претендентом.

Но это не помогло. Претендент пришел и, не смотря на все доводы Сергея, обвинил его в злонамеренном поступке и ушел прочь с гордо поднятой головой. А Сергею оставалось всё это принять как должное. Конфуза избежать не удалось. А что делать? Что делать? Делать нечего.

Но с того времени он больше никогда не делал на стене подготовительный рисунок с помощью не только белой краски, но и любой другой. Сергей подолгу искал центробежный смысл той или иной композиции, стирая, смахивая не понравившийся вариант и тут же зарисовывая новый. Но не краской, а только угольком... легко-легко. Ну, почти так же, как художник каменного века в своей пещере.

 © Сергей Голышев, текст, фотографии

Редактор, корректор Ирина Васильевна Ерёмина 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ