"Мозаичная Византия в Москве, или приходи и смотри" Апостолы

Мозаичная Византия в Москве, или приходи и смотри

10. 05. 2017                                                            Продолжение

                                АПОСТОЛЫ

  На следующем этапе предстояло изобразить Апостолов. Они расположились в барабане храма между оконными проёмами. Если смотреть с фасада храма, то барабан – это такая каменная шея всё с теми же оконными проемами. Её-то и увенчивает купол с золотым крестом – голова Христа.

  Каждый апостол в высоту был под три метра. Сергей рисовал их прямо на стене. А потом по рисунку выкладывал в мозаике.

  Двенадцать Апостолов стоят в белых римских одеждах со свитками в руках на фоне глубокой синевы, подобно белым свечам. Фигуры апостолов гармонично перекликаются с высокими оконными проемами барабана. Свет, льющийся из этих окон, становится частью мозаики. Они замыкают круг как раз под купольным изображением Христа Вседержителя. Дивное единство.

  Когда работа над апостолами только начиналась, Сергей сделал картоны всех двенадцати апостолов и приклеил их в барабане между окон. Пришли настоятель и архитектор. В начале работы с храмовой мозаикой проходил своеобразный худсовет, в состав которого входили все те же – настоятель, архитектор и сам Сергей.

  Больше всех переживал архитектор. И постоянно стремился корректировать Сергея: вот этот цвет убери, вот этот добавь. Но это привело к обратному результату. Доходило до того, что Сергей переставал понимать не только архитектора, но и то, что он изображает.

  Однажды Анатолий Генрихович Найман, заходивший поначалу посмотреть на работу Сергея, словно почувствовал, что что-то здесь не так, и вдруг сказал:

  – Сергей, ни за что не сдавайтесь.

  Найман был в своё время секретарём у Анны Ахматовой и дружил еще с Иосифом Бродским. Он производил впечатление стойкого человека.

  Его четко произнесенная фраза прозвучала, как звон рынды в тумане, и отложилась у Сергея на подсознательном уровне. Не сдавайся – очень сильный глагол.

  Сдаться легко, но свобода презирает предателей.

  Сергей запомнил слова Наймана. Это ему помогало в дальнейшей работе. Он в те дни как-то излишне суетился перед отцом Димитрием. Бегал то вверх, то вниз по лестнице – раздвигал настилы лесов, чтобы через полученные проёмы можно было лучше разглядеть мозаику в куполе. Отец Димитрий, заметив его самоуничижительную беготню, резко одернул:

  – Ты так больше не бегай.

  До сознания Сергея тогда не совсем дошел этот духовный совет. И он продолжал действовать по принципу – «да что я, я так – почти пешка». Сергей тем самым ложно пытался убедить себя не впадать в гордыню самомнения.

  Но это было обратной стороной гордыни – самоуничижением. А еще хуже или не лучше – это грех человекоугодничества. Увы, мы все часто не ведаем, что творим. 

                                                                  * * *

Обычно настоятель и архитектор давали кое-какие указания или высказывали замечания. Сергей уже сделал трёх первых апостолов. И тут вдруг стало заметным, что решение, принятое по картонам не очень совпадало с результатом исполнения. Все произошло от того, что, к сожалению, не все было возможно учесть, что при исполнении работ к стенам прирастало сантиметра два не менее слоя из смальты и известкового раствора, на который она приклеивалась. Белые фигуры апостолов на синем фоне, словно белые облака в синеве неба, делали свое дело. В малом пространстве храма этого было достаточно, чтобы происходило заметное искажение изображаемых фигур. Они получились ужатыми или немного тощими. Отец Димитрий и архитектор, увидев всё это, были несколько смущены таким результатом.

  – Ну, что же... пусть фигуры апостолов будут немного похуже, чем изображение Христа, – задумчиво и не очень решительно произнес настоятель.

  Тогда Сергей понял, что и настоятель, и архитектор смотрели на мозаику через картоны, которые были ближе по технике исполнения к фрескам. А мозаика на самом деле больше похожа на вышивание бисером. Плюс мозаика изменяет пространство за счёт прироста своей толщины к стенам.

  Сергей искал выход из сложившейся ситуации. Ему очень не хотелось, чтобы работа была выполнена с погрешностями. И выход был найден. Сергей решил сделать всех апостолов шире и в плечах, и в торсе.

  Сергей чувствовал себя в космосе храма примерно так же, как и Гагарин в ракете во время своего первого в мире полета в космическое пространство. Все приходилось делать впервые.

  Даже Гагарину кое-что пришлось исправлять, когда наступил момент выхода корабля на нужную орбиту, а корабль никак не мог остановиться и уносил космонавта дальше в космос. Казалось – все – уже безвозвратно. И Гагарин в эти минуты столько всего сгоряча наговорил. Но когда почти неуправляемый корабль все-таки остановился, он собственноручно стер с магнитофонной ленты свои эмоции. И, слава Богу, что никто в мире никогда не узнает о том, что еще можно сказать в космосе кроме знаменитого гагаринского. «Поехали!».

  Надо сказать, что и в мозаике Сергею тоже иногда кое-что приходилось исправлять. Сбивать со стены при помощи кувалдочки и зубила. Так он стал сбивать фигуры апостолов в барабане. В это время в храм зашел уже знакомый иконописец Николай Введенский. И он был удивлен. Страшно удивлен.

  – Ты, на верном пути! – воскликнул он как в сомнамбуле и тут же вышел из храма. Потом, когда Сергей благодарил его за такую творческую поддержку и понимание, Николай отрицательно мотал головой:

  – Я такого не помню.

  – Не помнишь!? – удивился Сергей: – Значит через тебя, наверное, сам Бог говорил.

  Настоятель и архитектор, узнав об «исправительных работах» Сергея, пришли, осмотрели и одобрили. Правда, попросили больше не сбивать ничего. Время – дорого. И вот тогда Сергей решил, что, чтобы ничего впредь не сбивать, некоторые вопросы по исполнению мозаики он будет решать либо в одиночестве, либо советуясь с опытными мозаичистами. Он все больше склонялся к тому, что помимо картона лучше делать предварительный рисунок прямо на стене. Это было нелегко, Стена минимум 4 на 4 кв. метра. Но всё-таки такой подход был ближе к манере древних мастеров, что придавало своеобразие всей мозаике, рождало силу естественности. А это не так уже и мало.

 © Сергей Голышев, текст, фотографии

Редактор, корректор Ирина Васильевна Ерёмина

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ